невыразимая
Автор: Evchen
Пейринг: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU/Drabble/Drama/Romance
Размер: Мини
Текст: ***
— Останься.
— Ты же знаешь, я не могу. Меня ждет муж.
Гермиона встала с постели, чуть поежилась от пробежавшего по обнаженному телу холодка и взяла с тумбочки палочку. Коротко взглянула на Гарри и начала плавно водить ею, окутывая себя дымкой, превращающейся постепенно в белье, блузку, костюм, туфли... Она знала, что он неотрывно следит за каждым ее движением, как зачарованный. Ей нравилось это ощущение — быть на виду. Гермиона отлично понимала, чувствовала кожей, как он хочет удержать ее. Но тем сильнее было желание сбежать, раствориться в оконном проеме, словно мираж, заставляя Гарри мучиться сомнениями: а была ли она здесь в самом деле.
У Гарри было много женщин, в основном, падких до его положения в Министерстве и героического прошлого. Гермиона не претендовала на звание единственной — она была не так глупа, как Джинни, искренне верящая в его командировки и деловые ужины.
Сколько раз, отказывая ему в очередной встрече, она слышала в голосе Гарри горечь разочарования и томление от неудовлетворенного желания! Сердце сжималось, но Гермиона не могла изменить себе: встречаться с ним только тогда, когда нужно ей; там, где удобно ей; так долго, как хочется ей...
Гарри ничего не оставалось, кроме как согласиться на игру по ее правилам. Она расставила приоритеты сразу же, как только оказалась в его постели: доставила невообразимое удовольствие и исчезла, не сказав и слова.
А на следующий день пришла к Гестии Джонс и забрала документы — передумала разводиться с Роном. Объяснила все как-то вскользь, бросив невзначай: "После твоей измены, Рональд, я была с мужчиной. И это был худший секс в моей жизни. Поэтому я лучше останусь с тобой, не то рискую"... Гермиона была уверена, что Гарри узнает эту новость дословно из первых уст. И это было как раз то, чего она добивалась. Он писал ей письма, не давал прохода в Министерстве, ждал у дверей дома, рискуя столкнуться с Роном... Гермиона не спешила давать Гарри объяснения.
А Гарри весь извелся. Гермиона поняла, что в его постель повалили женщины, — доказывать, что секс с ним вовсе не так уж плох. Но что значили все они в сравнении с ней?! Гермиона знала, что из всех его женщин она — лучшая. И ее не волновали всплески необузданных желаний Гарри.
Дождавшись, когда он совсем отчается, Гермиона назначила Гарри встречу в том же номере той же гостиницы, куда, полупьяную, он принес ее в первый раз. Там все было точь-в-точь, как тогда. Кремовые стены, белесые шторы, стеклянный столик со стопкой глянцевых журналов и огромная постель с кучей маленьких подушек. Он ждал ее, а она нарочно опаздывала, делая вид, что ей нет никакого дела до того, придет ли он вообще. Гермиона все рассчитала: страстные объятия, дикие поцелуи, сорванное в безумном порыве платье и... звонок с рецепции отеля. И нужно ответить: просто сказать, чтобы не мешали, — но вот уже атмосфера стала совсем не той, и можно снова играть в независимость, позволяя ему насладиться ею ровно столько, сколько отмерено большими часами на холодной стене.
А дальше — больше. Пройти мимо под руку с Кормаком МакЛаггеном. Бросить в сторону Гарри быстрый, такой выразительный взгляд и скрыться за дверью кабинета. Гермиона сомневалась в этой части плана, но сомнения оказались напрасными: ревность поглотила Гарри быстрее, чем сознание Волдеморта в самые суровые годы войны. Он просил, убеждал, даже умолял рассказать, что у нее с МакЛаггеном. Но она молчала, поджимала губы, хмыкала двусмысленно.
МакЛагген не подвел: когда Гарри зажал его в туалете, было так стыдно признаться, что он не продвинулся дальше совместного обсуждения законопроекта, что Кормак в красках описал все их свидания под луной, заканчивающиеся бурным — а каким же еще — сексом. Гарри рвал и метал. Клялся, что расскажет все Рону, обещал убить МакЛаггена, называл Гермиону женщиной легкого поведения... И думал о ней, думал, не переставая. Она вытеснила из его жизни всех, заставила его существовать от встречи до встречи, от секса до секса.
Была ли это любовь? Скорее, одержимость, желание обладать, сходить с ума в сладостных муках — с его стороны. А с ее — холодный расчет, дающий возможность получать от давно желанного мужчины недавно познанные удовольствия. Главное — все продумать и предусмотреть. Вовремя отвлечься, дать себе возможность остыть, чтобы не сорваться самой в засасывающий омут пронзительных зеленых глаз.
Она позволила этому случиться лишь однажды. Стояла теплая летняя ночь. Они шли по пустой улице, держась за руки. И как удачно, что у обоих на пальцах такие похожие кольца — не к чему придраться! На углу мальчишка — маленький и верткий — выхватил у Гермионы сумочку и помчался прочь. Гарри, не раздумывая, бросился за ним, попал Оглушающим заклятием... но из подворотни на них вдруг вышли огромные друзья маленького вора во главе с Гойлом. Завязалась драка — Гойлу нужны были документы, лежащие на самом дне многострадальной сумки, а Гермионе вовсе не хотелось с ними расставаться. Темная улица озарилась вспышками заклятий. Гермиона дралась с Гарри наравне, и им в считанные секунды удалось отбиться, как в старые добрые... Адреналин зашкаливал. Буря эмоций, нервное потрясение и что-то еще — Гермиона и не задумалась даже, что — сделали свое дело. Гарри бросился на нее прямо посреди улицы, а она и не думала сопротивляться, вжимаясь в него до боли, думая лишь о том, как избавиться от белья, а не где укрыться... Она не проснулась среди ночи, чтобы исчезнуть. В тот раз позволила себе остаться до утра, приняла из рук Гарри завтрак.
И вот тут ее план дал сбой: Гарри почувствовал близость, желание отдаться, быть рядом — еще не до конца понятное ей самой — и расслабился. За всю следующую неделю Гермиона не получила от него ни совы, ни патронуса. И поняла, что проигрывает. А еще через две недели и три свидания даже узнала, кому. Ромильда Вэйн. Помоложе, попроще, поспокойнее, понадежнее. И вот тогда Гермиона решила, что не сдастся. Не так, как тогда, на четвертом курсе, когда Чжоу Чанг — недалекая спортсменка — встала на ее пути. Не так, как на шестом, уступив Джинни самую малость лишь из-за того, что ошиблась, — позволила Гарри думать, что без ума от Рона.
Гермиона все сделала чисто, не оставляя улик, не давая возможности усомниться в ее кристальной честности. Просто в один прекрасный день отправилась прогуляться поздно вечером по улицам Уилтона с теми самыми документами, которые так интересовали головорезов Гойла... Она не просчиталась, довольно быстро и вроде бы против воли оказавшись в поместье, где Беллатрикс Лестранж пытала ее когда-то. Только теперь Гермионе нечего было скрывать, и она легко, без сожаления отдала Малфою папку, склонив голову. Роль пленницы. Ожидание. Терпение. Все это всегда удавалось ей отлично. Как и в этот раз.
Гарри с командой лучших авроров ворвался в поместье, уложив на пол всех его обитателей, — даже больную миссис Малфой, изрядно уставшую от вражды. Возможно, кто-то из его людей занимался поисками Драко и документов, но только не он. Гарри ураганом обрушился на тяжелую дверь подземелья, чтобы освободить Гермиону, как подобает герою. И тут же заключить ее в свои объятия. Гермиона досчитала ровно до тридцати, давая ему возможность насладиться победой, а потом отстранилась и прохладно, слишком сдержанно, заметила: "Малфой оказался куда большим джентльменом"...
И все началось сначала. Гарри сходил с ума, избил Малфоя, расстроил его свадьбу, бросил Ромильду и, как преданный пес, стал ждать следующей совы от Гермионы. А она не спешила, продолжая тратить часы на расчет их следующего свидания. Чтобы только не показать слабость, не оголить свое чувство, так ненадежно спрятанное под оболочкой сухого, как и ее учебники по обольщению, сердца… [\MORE]
Пейринг: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU/Drabble/Drama/Romance
Размер: Мини
Текст: ***
— Останься.
— Ты же знаешь, я не могу. Меня ждет муж.
Гермиона встала с постели, чуть поежилась от пробежавшего по обнаженному телу холодка и взяла с тумбочки палочку. Коротко взглянула на Гарри и начала плавно водить ею, окутывая себя дымкой, превращающейся постепенно в белье, блузку, костюм, туфли... Она знала, что он неотрывно следит за каждым ее движением, как зачарованный. Ей нравилось это ощущение — быть на виду. Гермиона отлично понимала, чувствовала кожей, как он хочет удержать ее. Но тем сильнее было желание сбежать, раствориться в оконном проеме, словно мираж, заставляя Гарри мучиться сомнениями: а была ли она здесь в самом деле.
У Гарри было много женщин, в основном, падких до его положения в Министерстве и героического прошлого. Гермиона не претендовала на звание единственной — она была не так глупа, как Джинни, искренне верящая в его командировки и деловые ужины.
Сколько раз, отказывая ему в очередной встрече, она слышала в голосе Гарри горечь разочарования и томление от неудовлетворенного желания! Сердце сжималось, но Гермиона не могла изменить себе: встречаться с ним только тогда, когда нужно ей; там, где удобно ей; так долго, как хочется ей...
Гарри ничего не оставалось, кроме как согласиться на игру по ее правилам. Она расставила приоритеты сразу же, как только оказалась в его постели: доставила невообразимое удовольствие и исчезла, не сказав и слова.
А на следующий день пришла к Гестии Джонс и забрала документы — передумала разводиться с Роном. Объяснила все как-то вскользь, бросив невзначай: "После твоей измены, Рональд, я была с мужчиной. И это был худший секс в моей жизни. Поэтому я лучше останусь с тобой, не то рискую"... Гермиона была уверена, что Гарри узнает эту новость дословно из первых уст. И это было как раз то, чего она добивалась. Он писал ей письма, не давал прохода в Министерстве, ждал у дверей дома, рискуя столкнуться с Роном... Гермиона не спешила давать Гарри объяснения.
А Гарри весь извелся. Гермиона поняла, что в его постель повалили женщины, — доказывать, что секс с ним вовсе не так уж плох. Но что значили все они в сравнении с ней?! Гермиона знала, что из всех его женщин она — лучшая. И ее не волновали всплески необузданных желаний Гарри.
Дождавшись, когда он совсем отчается, Гермиона назначила Гарри встречу в том же номере той же гостиницы, куда, полупьяную, он принес ее в первый раз. Там все было точь-в-точь, как тогда. Кремовые стены, белесые шторы, стеклянный столик со стопкой глянцевых журналов и огромная постель с кучей маленьких подушек. Он ждал ее, а она нарочно опаздывала, делая вид, что ей нет никакого дела до того, придет ли он вообще. Гермиона все рассчитала: страстные объятия, дикие поцелуи, сорванное в безумном порыве платье и... звонок с рецепции отеля. И нужно ответить: просто сказать, чтобы не мешали, — но вот уже атмосфера стала совсем не той, и можно снова играть в независимость, позволяя ему насладиться ею ровно столько, сколько отмерено большими часами на холодной стене.
А дальше — больше. Пройти мимо под руку с Кормаком МакЛаггеном. Бросить в сторону Гарри быстрый, такой выразительный взгляд и скрыться за дверью кабинета. Гермиона сомневалась в этой части плана, но сомнения оказались напрасными: ревность поглотила Гарри быстрее, чем сознание Волдеморта в самые суровые годы войны. Он просил, убеждал, даже умолял рассказать, что у нее с МакЛаггеном. Но она молчала, поджимала губы, хмыкала двусмысленно.
МакЛагген не подвел: когда Гарри зажал его в туалете, было так стыдно признаться, что он не продвинулся дальше совместного обсуждения законопроекта, что Кормак в красках описал все их свидания под луной, заканчивающиеся бурным — а каким же еще — сексом. Гарри рвал и метал. Клялся, что расскажет все Рону, обещал убить МакЛаггена, называл Гермиону женщиной легкого поведения... И думал о ней, думал, не переставая. Она вытеснила из его жизни всех, заставила его существовать от встречи до встречи, от секса до секса.
Была ли это любовь? Скорее, одержимость, желание обладать, сходить с ума в сладостных муках — с его стороны. А с ее — холодный расчет, дающий возможность получать от давно желанного мужчины недавно познанные удовольствия. Главное — все продумать и предусмотреть. Вовремя отвлечься, дать себе возможность остыть, чтобы не сорваться самой в засасывающий омут пронзительных зеленых глаз.
Она позволила этому случиться лишь однажды. Стояла теплая летняя ночь. Они шли по пустой улице, держась за руки. И как удачно, что у обоих на пальцах такие похожие кольца — не к чему придраться! На углу мальчишка — маленький и верткий — выхватил у Гермионы сумочку и помчался прочь. Гарри, не раздумывая, бросился за ним, попал Оглушающим заклятием... но из подворотни на них вдруг вышли огромные друзья маленького вора во главе с Гойлом. Завязалась драка — Гойлу нужны были документы, лежащие на самом дне многострадальной сумки, а Гермионе вовсе не хотелось с ними расставаться. Темная улица озарилась вспышками заклятий. Гермиона дралась с Гарри наравне, и им в считанные секунды удалось отбиться, как в старые добрые... Адреналин зашкаливал. Буря эмоций, нервное потрясение и что-то еще — Гермиона и не задумалась даже, что — сделали свое дело. Гарри бросился на нее прямо посреди улицы, а она и не думала сопротивляться, вжимаясь в него до боли, думая лишь о том, как избавиться от белья, а не где укрыться... Она не проснулась среди ночи, чтобы исчезнуть. В тот раз позволила себе остаться до утра, приняла из рук Гарри завтрак.
И вот тут ее план дал сбой: Гарри почувствовал близость, желание отдаться, быть рядом — еще не до конца понятное ей самой — и расслабился. За всю следующую неделю Гермиона не получила от него ни совы, ни патронуса. И поняла, что проигрывает. А еще через две недели и три свидания даже узнала, кому. Ромильда Вэйн. Помоложе, попроще, поспокойнее, понадежнее. И вот тогда Гермиона решила, что не сдастся. Не так, как тогда, на четвертом курсе, когда Чжоу Чанг — недалекая спортсменка — встала на ее пути. Не так, как на шестом, уступив Джинни самую малость лишь из-за того, что ошиблась, — позволила Гарри думать, что без ума от Рона.
Гермиона все сделала чисто, не оставляя улик, не давая возможности усомниться в ее кристальной честности. Просто в один прекрасный день отправилась прогуляться поздно вечером по улицам Уилтона с теми самыми документами, которые так интересовали головорезов Гойла... Она не просчиталась, довольно быстро и вроде бы против воли оказавшись в поместье, где Беллатрикс Лестранж пытала ее когда-то. Только теперь Гермионе нечего было скрывать, и она легко, без сожаления отдала Малфою папку, склонив голову. Роль пленницы. Ожидание. Терпение. Все это всегда удавалось ей отлично. Как и в этот раз.
Гарри с командой лучших авроров ворвался в поместье, уложив на пол всех его обитателей, — даже больную миссис Малфой, изрядно уставшую от вражды. Возможно, кто-то из его людей занимался поисками Драко и документов, но только не он. Гарри ураганом обрушился на тяжелую дверь подземелья, чтобы освободить Гермиону, как подобает герою. И тут же заключить ее в свои объятия. Гермиона досчитала ровно до тридцати, давая ему возможность насладиться победой, а потом отстранилась и прохладно, слишком сдержанно, заметила: "Малфой оказался куда большим джентльменом"...
И все началось сначала. Гарри сходил с ума, избил Малфоя, расстроил его свадьбу, бросил Ромильду и, как преданный пес, стал ждать следующей совы от Гермионы. А она не спешила, продолжая тратить часы на расчет их следующего свидания. Чтобы только не показать слабость, не оголить свое чувство, так ненадежно спрятанное под оболочкой сухого, как и ее учебники по обольщению, сердца… [\MORE]
-
-
03.02.2014 в 21:59Что это за чудовищная Гермиона-манипулятор?
Что за безвольный Гарри-подкаблучник (хотя я всегда утверждал, что он не личность).
Что это всё такое?!
А вот последняя фраза всё расставила на свои места.
Эвон оно как!
Что ж, тогда всё ясно. Верю
Я бы сказал, очень неплохо с литературной точки зрения (если не вдаваться в нюансы - я в принципе к фикам отношусь предвзято-прохладно).
-
-
04.02.2014 в 23:47А что такое ОМГ?
-
-
05.02.2014 в 13:46-
-
06.02.2014 в 17:35